Читать интересную книгу Контроль [Новое издание, дополненное и переработанное] - Виктор Суворов

— Бумагу я вам подготовлю. Я не ставлю вам никакой задачи. Действуйте по обстановке. И не будем хлюздить, товарищ Стрелецкая. Идите и знайте: мы устоим. Мы им шею свернем. Помните, я вас всегда выручу. Что бы ни случилось. Вы теперь мой человек. Навсегда. Я своих не оставляю в беде. Я своих спасаю. Всегда.

Он повернулся лицом к окну и тихо повторил:

— Всегда.

3

Ликует Америка.

Русские через полюс долетели до Америки. Один сверхмощный двигатель, длинный хищный фюзеляж, невероятного размаха крылья и трое несгибаемых парней.

Ликует Америка. Дождь листовок засыпает улицы. Открытый длинный «Бьюик», обвитый гирляндами цветов, торжественно плывет сквозь восторженную толпу.

Это совсем не просто — перелететь через полюс. Самолет создан только для одного рекордного перелета. Никакая конструкция не выдержит снова таких невероятных нагрузок. Потому краснокрылого красавца разберут на части и пароходом вернут в Советскую Россию. Потому огромный советский грузовой корабль «Максим Горький» ждет в порту Балтимора.

Встречать длиннокрылый советский самолет прибыла советская техническая делегация, в составе которой знаменитый полярный летчик Холованов с группой профессионалов высшего класса.

4

Растворил дверь сталинский секретарь товарищ Поскребышев и доложил:

— Товарищ Сталин, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Грузии товарищ Берия Лаврентий Павлович по вашему приказанию прибыл.

— Зовите. Заходи, Лаврентий, садись, дорогой. Как дела в Грузии?

— Здравствуйте, товарищ Сталин. В Грузии революционный порядок.

— Вот и я так думал, что революционный порядок в Грузии. У нас в Грузии всегда порядок. Разве я ошибаюсь? А вот товарищ Ежов говорит, что у тебя Грузия в полном беспорядке. Говорит, что сам ты преступник. Говорит, что ты разложился в морально-бытовом отношении. Говорит, что у тебя гарем в Тбилиси, еще один — в Сухуми, и еще один, маленький, — в Батуми.

— Ну, тот совсем маленький, товарищ Сталин.

— Говорит товарищ Ежов, что ты деньги воруешь.

— Кто же их не ворует, товарищ Сталин?

— Говорит, что людей ты убиваешь по своей прихоти. Говорит, малолетних совращаешь. Говорит, что в Кутаиси ты за школьницами охотишься вечерами. Говорит, хочешь стать маршалом и повесить себе на шею бриллиантовую звезду. Смотри, сколько доносов на тебя прислал. Тут — про твою половую распущенность и половые извращения. Тут — про воровство. Тут — про твои незаконные дворцы. Тут — все твое прошлое описано. Я эти гадости даже и читать не хочу. Забери, дорогой, себе. А вот, Лаврентий, предложение товарища Ежова. Это именно то, что он хочет с тобой сделать. Лично мне прислал. Печать НКВД и его подпись. Пишет, что расстрелять тебя мало. Как тебе это нравится?

5

— Значит так, Сыроежка. Вот фотография. Это мистер Стентон. Он владелец фирмы «Фараон и сыновья», которая вербует американских инженеров для Советского Союза. Кроме того, через мистера Стентона мы заказали в Балтиморе на фирме RVB одну очень важную штуку. Есть подозрение, что эту штуку у него, мягко говоря, увели. С мистером Стентоном нам надо поговорить, но так, чтобы никто не дознался, что мы с ним виделись. К концу рабочего дня я всех девочек, которых с собой привез, ставлю к выходам его фирмы. Нам надо его не упустить в толпе. Кроме того, я выставлю посты у его дома. Надо мистера перехватить. Как только перехватят и поведут, я тебя на машине выброшу на его пути. Твоя задача — охмурить, сбить с панталыку и увести с пути истинного. Мы за тобой будем смотреть. Как только отведешь в сторону, мы его и прихватим. Потолковать надо. Ясно?

— Ясно. Только я по-американски говорить не умею.

— А тебе по-американски не надо говорить. Главное, чтобы ты по-русски не заговорила. Ты ему мимикой информацию передавай. И жестами. Телом, так сказать.

— Ясно. А если он будет говорить?

— А ты слушай и улыбайся.

— Ясно.

— Все. До вечера свободна. К вечеру оденешься завлекательно и мордочку подрисуешь. У тебя это получается. Иди. Ширманова ко мне.

6

— Товарищ Ежов, здравствуйте. Это я говорю, товарищ Сталин.

— Здравствуйте, товарищ Сталин.

— Товарищ Ежов, мы тут с товарищами посоветовались и решили, что товарища Берия мало расстрелять.

— Мало, товарищ Сталин.

— Не будем его расстреливать. Его надо перевоспитать и исправить. Надеюсь, на Лубянке умеют перевоспитывать.

— Перевоспитаем, товарищ Сталин! Мы его на верный путь поставим.

— Он тут у меня. Я сейчас выделю охрану и отправлю его прямо к вам на Лубянку.

— Лубянка давно по этому мерзавцу плачет.

— Вы меня не поняли, товарищ Ежов. Мы решили товарища Берия послать к вам на Лубянку не в камеры, а в кабинеты. Товарищ Берия назначен вашим заместителем. Вы будете его начальником и постарайтесь своего нового подчиненного исправить и перевоспитать.

7

Идет Люська-Сыроежка под ручку с мистером Стентоном. Мистер Стентон Сыроежке в ухо непристойности шепчет. Смеется Люська.

Отлип от стены некто в сером и мистеру рот зажал. И Ширманов рядом. В подъезд дернули. В Вашингтоне подъезды на ключик закрываются. Но Ширманов профессионал. У него в кармане, если порыться, ключи от всякого подъезда найдутся.

Дернули мистера Стентона так, что вроде бы и не было никогда такого мистера на вашингтонских улицах.

Холованов ему фонариком в очи:

— Здравствуйте, мистер Стентон. Как дела с известным вам изделием?

— Великолепно, мистер Холованов.

— Завершили?

— Полный порядок. Завершили.

— И когда?

— Так неделю же назад.

Отлегло у Холованова. Улыбнулся:

— А вроде к концу года обещали.

— Именно так. Обещал. Но и вы обещали за скорость платить дополнительно. Поэтому мы постарались и завершили досрочно.

— И где изделие в данный момент?

— Как где? Как это где?

— А ты не вскипай! Где, спрашиваю, изделие?

— Так вам же отдали!

— Когда отдали?

— Так вчера же. Девчонка от вас была. Худенькая такая. Симпатичная.

— И трость у нее была?

— Трости не было, женщины с тростью не ходят. Но в сумочке у нее набалдашник от трости был.

— Такой, как надо?

— Точно такой.

— А документы ты проверил?

— Как без документов, мистер Холованов? Все документы в полнейшем порядке. И расписочка у меня в сейфе. На вашем бланке.

Дракон Ширманову жестом предлагает выйти. Вышли. Закурили. Дракон, затянулся, сплюнул и долго матерился, душу изливая.

— Увели!!! Увели «Контроль-блок»! Как же они, гады, меня выследили? На кон жизнь поставлена и моя, и твоя, и товарища Сталина. Из нашей колоды козырного туза сперли. Без него — смерть. Хорошо, хоть Жар-птица вовремя спохватилась. Знаешь, Ширманов, даже как-то и легче. Наверное, так себя приговоренные к смерти чувствуют. Объявили приговор, и все сразу безразлично. Сгорели мы с тобой, Ширманов. Вся власть, весь контроль теперь в руках Ежова Николая Ивановича. Меня он не простит и тебя тоже. На одном пыточном станке висеть будем.

— Люблю компанию.

— Не будем плакать. Вернемся к делу. Решение для данной ситуации только одно: не показать Ежову, что мы спохватились. Поэтому убить Стентона мы не можем: это будет сигнал Ежову, что мы заподозрили неладное и включились в борьбу. Но нельзя нам мистера Стентона живым оставить. Его ведь спросят в любой момент: а не интересовался ли Холованов изделием? А что он ответить может? Он и ответит, что Холованов интересовался. В этой ситуации Ежову надо будет немедленно выступать, и сил у него явно больше. Что же нам делать, если нельзя Стентона ни убить, ни живым оставить? Пропасть мистер Стентон тоже не может: это тот же сигнал Ежову.

— Тут ничего не придумаешь.

— Нет, Ширманов, придумать можно. Жалко, Вашингтон, в отличие от европейских столиц, сразу после окончания рабочего дня пустеет. Но ничего. В общем так: мистер Стентон должен сам умереть. Умереть сегодня. Естественной смертью. На глазах десятков свидетелей.

— Дракон, уже вечер. Умереть естественной смертью сегодня в Вашингтоне на глазах десятков свидетелей — это только на вокзале. Невозможно.

— Ширманов!

— Я.

— Займись.

Глава 20

1

Добро и звери помнят.

Стрелецкая Анастасия Андреевна — верный страж сталинской власти. Если разобраться — свирепая рысь. Но и без разбирательства ясно: ищейка, измену вынюхивающая, готовая рвать любого, на кого Хозяин укажет.

Но и в ее черствой душе не погасли искорки благодарности. Обучил Севастьян редкому умению сейфы курочить, за то Настя от случая к случаю его подкармливает. И подпаивает. Хотя можно было бы словами благодарность выразить да на том и успокоиться.